Вообще-то мою хозяйку можно назвать божьим одуванчиком. С ней проблем нет, если не считать того, что она, богомольная, и заставляет нас (меня и еще одну квартирантку Яну) соблюдать некоторые церковные порядки. Нет, заутреннию мы с ней не стоим. Но по праздникам и воскресениям до пяти вечера рукой и ногой ни-ни. А чуть закапашишься что-нибудь сделать, то она умирающим голосом: «Девочки, ну подождите, не работайте. Вы сами грешите и меня в грех вводите». А так мирно живем, не деремся. Если спорим, то лишь на одну безобидную тему — какой сейчас день недели, число и, того более, год. Сколько не билась, но мне удавалось лишь доказать ей, что идет 2018 год. На остальное моего дара убеждения не хватает. В этом смысле моя хозяйка преуспела в вере — совсем отстранилась от мирской суеты.
Наша хозяйка православная, а вот ее отец баптист. Любит он к нам приезжать и так расстраивается, когда мы не слышим, как он стучит в окно (наша квартира находится на первом этаже, а домофон не работает). Тогда он капризничает и начинает с размаху долбить прямо костылем. С его приходом начинается пропаганда веры, вопросы типа: «А почему вы с тетей Верой не молитесь?» или сетования насчет короткого халата (чуть выше колен). Однажды, чуть ли не с намеком, дедушка рассказал мне, как в Таджикистане боролись за нравственность. Там бритвой ранили ноги модниц.
Это все плоды их понимания религии, теперь расскажу о других. У моей хозяйки растет двадцатичетырехлетний сынок, которого не помешало бы взять в хорошие руки. Его мама решила, что эти руки должны принадлежать именно Яне (тогда я еще не жила там), да и пора было провернуть в квартире основательный ремонт, дачу в порядок привести. Сватали Янку всей родней, даже дед подключился. Сестра хозяйки в этом деле больше всех дала маху — квартирой аргументировала. «Ты, — говорит, — Ян, ничего не потеряешь. Виталькой нашим как захочешь, так и будешь вертеть. Зато их трехкомнатная квартира тебе достанется».
А Виталька в это время таскал Яне с дачи Виктории, всякие сладости… просроченные, халявно ему достававшиеся на базе, на которой он работал завскладом. То есть ухаживал как мог. Кстати, насчет просроченных продуктов у них все нормально. Хозяйка нам часто предлагала: «Девочки, ешьте наше масло, оно же просроченное. Я весь подъезд угощаю».
Яну квартира не проняла, клубника — тоже. У нее был и есть свой парень, любящий и респектабельный. Правда, деду это не понравилось. И он поставил перед Женькой, ее парнем, оригинальное условие: «Ты, — говорит ему, — если раковину у дочери не починишь, больше не зайдешь в эту квартиру». Видно, он хотел его спровоцировать. Но Женька не горячился.
Появилась я, и сватовство началось заново. Та же самая сестра хозяйки стащила из шкафа мою футболку, может, приворотом взять хотела. Но влюбленность со мной еще не приключилась. Как говориться, моей маме зять не нужен.
